— Чего надо? — тяжелая длань Бориса Борисовича легла мужчине на плечо и слегка придавила к матушке-земле, то бишь, к зашарканному полу выставочного павильона.

— Позвольте, я объяснюсь. У меня серьезные намерения…

Испуг на лице подчиненной указал шефу нужную линию поведения, поэтому переговорный процесс исчерпал себя практически не начавшись.

— Не позволю! — рявкнул утробно бывший десантник и для пущей доходчивости поднес сжатый кулак к носу русоволосого. — Вали отсюда, буржуйская морда! Не то…

Больше смельчаков не нашлось. Присутствующие в павильоне мужчины лишь глядели на Ларису издали с восхищенным обожанием и скорбными вздохами выражали раздиравшие их чувства.

Однако держали дистанцию.

«Что же это такое?» — размышляла Лариса. Таинственная сила, влекущая к ней поданных других государств, нисколько не заботилась обосновать невероятное рвение порывов, логичность поступков и накал страстей. Достоверностью даже не пахло.

— Прав наш шеф. Иностранцы ведутся на тебя со страшной силой. С чего бы это? — по дороге в институт Борис Борисович, радостный как ребенок, никак не мог угомониться. Впечатления переполняли его, подарки он уже разделил. — Наверное, ты для них этот, как его, секс-символ, да? Как Мерелин Монро?

— Что вы такое говорите? Какой еще секс-символ? И вообще, можно, я домой пойду? — совершенно больным голосом попросила Лара. — А на завтра возьму отгул? Мне что-то совсем плохо.

— Ладно. Отдыхай два дня. Заслужила.

Обычно ББ не позволял подопечным увиливать от трудовой повинности. Но нынче выдался особый случай. Отдел, в котором Лара служила, и которым Борис Борисович руководил уже пять лет, с завтрашнего дня расформировывался. ББ об этом знал, потому и проявил не свойственное себе великодушие.

Дома Лариса переоделась, позвала маму и Тату, и попросила:

— Мои дорогие! Не трогайте меня, пожалуйста. Сегодня и завтра. Иначе я умру, — сказав это, Лариса скрылась в своей комнате, будто ушла в монастырь.

Глава 11. Дела ля мурные

Мама отлучила от себя всех. Бабушка расстроилась. Тата рассердилась.

— Не женихи — конфетки! Ты же видела! Красавцы, богачи, умницы… лучшие, отборные! И каждый готов под венец! А ей никто даже не понравился! Ну, ничего! У меня уже план «Б» готов! Пусть отдохнет пару дней, там поглядим!

Новый проект отличался от старого исключительно национальным колоритом и состоял в том, что, не сумев выдать маму замуж за иностранца, Тата взялась за местные кадры.

На город обрушилась эпидемия конференций, симпозиумов и совещаний, на которые со всех сторон, краев и весей один за другим прибывали лучшие умы Отчизны. Вернее, лучшие умы, мужеского пола, среднего возраста, не состоящие в браке, с отменным здоровьем, приличными внешними данными, хорошим благосостоянием, и, само собой, карьерными перспективами.

Однако Лара устояла.

Поначалу нечаянная встреча с молодым генералом показалось ей добрым знаком. Но, услышав предложение руки и сердца на пятнадцатой минуте знакомства, она поняла: безумие перекинулось и отечественных представителей сильного пола. Грустную истину подтвердили академик, директор завода, засекреченный авиаконструктор, десяток докторов наук и даже один известный шоумен.

После свидания с оным Лара пришла в полное отчаяние и даже сходила к врачу, психологу и экстрасенсу, выбирая исключительно специалистов-женщин. Как и следовало ожидать, изъяны обнаружились повсюду. И только высокая цена лечения, терапии и корректировки помешала сразу же навести порядок в здоровье, психике и чакрах.

Слава Богу, хоть в институте обошлось без особых проблем. После двух недель неопределенности — руководство долго решало, куда девать людей из расформированного отдела, Ларисе предложили перейти в экспериментальный департамент, под начало Вадима Череды. Она согласилась не раздумывая. Череда хоть и слыл строгим начальником, но все же был лучше безработицы.

Лариса

Отправляясь в тот день на службу, Лара тешила себя надеждой, что все как-то утрясется, она сумеет наладить отношения с новым шефом. Все-таки не чужие: учились в параллельных группах в институте, потом по распределению попали в одно и то же НИИ, где протрубили пятнадцать лет. «Нет, не будет ко мне Череда придираться, — думала Лара. — Я — хороший специалист. Вадим — нормальный парень. И даже вроде бы мне симпатизирует».

Однако на душе было неспокойно.

Вадим

Машина была в ремонте, и третий день кряду Вадим приобщался к прелестям общественного транспорта. Само собой, с непривычки каждое путешествие вызывало массу негативных эмоций, но сегодня как-то особенно раздражали и давка, и обреченность, написанная на хмурых полусонных лицах.

«Я злюсь из-за Ларисы…» — мелькнула мысль и Череда поморщился. От себя не спрячешься. Правда, колола глаза.