Дети вопили от восторга; родители поднимали своих чад повыше, чтобы те могли разглядеть всё-всё – от восторга детишки забывали о своих воздушных шариках и те уносились в синюю высь: небо над Большой Парковой стало напоминать цветную мозаику, лёгкую, подвижную.

Игорь полюбовался на небо и ему вдруг нестерпимо захотелось нарисовать этот праздник – с ярким солнцем и лёгким запахом осени, с разудалыми конниками, с радостными детьми и воздушными шарами в небе. Не долго думая, Игорь свернул с центральной улицы и пошёл домой.

Дойдя до Красноармейской – этой улице не вернули её историческое название, потому что она с самого начала именно так и называлась – Игорь сел в троллейбус и через несколько остановок был уже возле своего дома, панельной многоэтажки семидесятых годов постройки.

Но прежде чем вернуться к этюднику и краскам, Игорь решил зайти в ближний магазин, купить хлеба на всякий случай – он совсем не помнил, есть ли дома хлеб; вроде бы, собираясь в дорогу, Маша забрала всё подчистую… Ну, и колбасы взять, чтобы наверняка, и пару бутылочек пива заодно – праздник всё же! Можно и пива чуток выпить, для настроения.

Игорь направился к магазину. Но, не дойдя до него, с удивлением обнаружил, что на знакомом ему пути нынче появился павильон-тент, уставленный красными пластиковыми столами и стульями; над входом красовалась выполненная серебром по брезентовому козырьку заманчивая надпись: «Пиво». Павильон был разборной, из числа тех, что сами по себе возникают на городских улицах в неожиданных местах на день-другой, а потом так же таинственно исчезают. Вспомнив о Дне Города, Игорь удивляться перестал и решил зайти в пивной домик, раз уж тот оказался у него на пути: народу в павильоне было много, почти все столики заняты, но Игорь и не собирался долго рассиживаться – выпьет кружечку и вперёд, за хлебом и колбасой. А после домой, к этюднику…

У стойки Игорь передумал и взял у продавщицы пару кружек: жарко, как-никак, да и гулял долго – можно всё ж и задержаться в тенёчке, куда торопиться! Ни магазин, ни краски с кистями от него не убегут… Игорь огляделся, выискивая, где можно было бы присесть.

Свободным оказался стоявший возле тротуара столик. Ну, не очень-то и свободный: за ним сидел сухощавый мужчина, седой и коротко стриженный, в необычной одежде, отдалённо похожей на ту, что Игорь видел на некоторых всадниках во время конного проезда. На мужчине были тёмно-коричневая рубашка с длинными рукавами, чёрный кожаный жилет с кучей нагрудных карманов, чёрные же брюки-галифе, тоже со множеством карманов, даже на штанинах; галифе ныряли в высокие мягкие сапоги – Игорь невольно оглянулся, высматривая коня, на котором по-походному одетый гражданин прибыл к пивной палатке. Но никакого коня поблизости не было. Наверное, друзья-конники в конюшню увели…

Примечательно одетый посетитель сидел и неспешно потягивал пиво из высокой кружки, заедая выпитое дежурными крабовыми палочками. Игорь подошёл к столику:

– Не возражаете? – он поставил кружки на стол и, не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос, сел напротив мужчины.

– Отнюдь нет, – вежливо ответил тот, – присаживайтесь, мой юный друг, я рад нашей доброй встрече, – и любезно пододвинул на центр стола блюдце с крабовыми палочками, чтобы Игорю удобнее брать было.

Тут бы и призадуматься Игорю, тут бы выпить одну кружку по быстрому и уйти, оставив вторую, чёрт с ней! Потому что незнакомец и выглядел, и вёл себя неправильно– во всяком случае не так, как положено в подобном месте. Во-первых, одежда на соседе Игоря была вовсе не карнавальной, надетой на один день ради костюмированной потехи, а ношеной и заботливо чиненой: на кожаном жилете кое-где имелись аккуратно зашитые порезы и почти незаметные латки. Во-вторых, жёсткое обветренное лицо мужчины было в шрамах, словно он неоднократно попадал в переделки, где не зазорно пользоваться любым холодным оружием; блекло-голубые глаза ни на миг не теряли настороженного выражения… Да и манера разговаривать – нет, люди с такой внешностью никак не могут изъясняться столь высокопарно! Тем более в пивной.

И крабовыми палочками случайного соседа вот так, сходу, никто не угощает, не принято… Разве что после второй-третьей совместной кружки, после необязательного, но сближающего разговора.

Недаром странный человек сидел за столиком один-одинёшенек: было в нём что-то подозрительное, что-то чуждое – неопределённое, но вполне ощутимое; обычно с такими типами нормальные обыватели предпочитают не связываться. И за столик к ним подсаживаются лишь те, кто совершенно не разбирается в людях или кому глубоко плевать на возможные последствия от такого соседства.

Но Игорь поначалу на внешность странного человека внимания не обратил – очень уж ему хотелось пива, да и присесть тоже хотелось, ноги гудели от долгих проводов и хождений по городу. А когда обратил, то никакой внутренней тревоги не почувствовал, наоборот, с интересом принялся рассматривать колоритного соседа. В городе столь характерное лицо не часто увидишь, не свойственен подобный типаж городскому жителю… Более всего незнакомец походил на человека рисковой профессии: может быть, каскадёр, или вольный золотоискатель, или цирковой укротитель. Или путешественник. Во всяком случае, вряд ли он служил в тихой конторе бухгалтером-счетоводом… Конечно, интересоваться у незнакомца вот так, сходу, кто он и кем работает, было крайне невежливо, хотя Игоря и подмывало задать этот вопрос.

Игорь отпил пива – холодного, резкого – и потянулся за любезно предложенным крабовым угощением. Тут-то оно всё и случилось, быстро и непоправимо…

Сосед глухо охнул, Игорь резко поднял взгляд: из шеи соседа, чуть выше воротника, торчала большая серебряная игла… нет, не игла, а что-то похожее на неё – оно, серебряное, вдруг ожило, забилось, вгрызаясь в тело дальше, и исчезло, за секунду уйдя в шею полностью; в широко раскрытых глазах незнакомца плескало безмерное удивление и недоумение. Если бы Игорь сам не видел ту живую иглу, то никогда бы не поверил, что такое возможно.