Райка протирала все это чистым полотенцем, не понимая, зачем ее заставляют делать дурную работу? К чему чистую, сухую посуду, вместо того чтобы положить в нее жратву, заставляют протирать до блеска.

Райка не решалась спросить об этом вслух. Она воспринимала все по-своему.

Райка целыми днями не бывала в доме. Возвращалась под утро, случалось, не ночевала по нескольку дней и, приезжая на такси, усталая, как выжатый лимон, заваливалась в постель на сутки. Потом снова уходила.

Кто она? Что за горе привело ее на панель, знали только две подружки, предпочитавшие не говорить о Райке ничего. Да и знали ль они истину?

Для этой бабы Антонина не искала клиентов и ни к кому не отправляла девку, боясь опорочить себя и репутацию своего заведения. Собственно, Райка и не нуждалась ни в чьей помощи. Она была неразборчива и неприхотлива во всем. Легко забывала обидные слова и прозвища, грубые замечания и откровенные насмешки. Ни с кем, кроме двух приятельниц, не пыталась сдружиться. Казалось, ее не одолевали заботы и проблемы, и она была вполне довольна своей жизнью.

Собственно, в доме Серафимы никого-не тянуло на общение с Райкой. И две подружки никогда не скучали и не вспоминали о Райке, когда той подолгу не было дома.

Прошло полгода с того дня, как девка поселилась здесь. Но о ней никто ничего не знал. Егор почти не видел бабу. Серафима лишь изредка сталкивалась с нею на кухне. И, с трудом вспомнив, молча кормила бабу.

Райка, усвоив порядок дома, не нуждалась в помощи подруг. Старалась реже находиться в доме Серафимы.

Но однажды поздним вечером старуха, прибрав на кухне, пошла в ванную. Дверь оказалась закрытой. И бабке послышался сдавленный плач, словно кто-то усиленно сдерживает рвущиеся наружу рыдания.

Старуха постучалась. Послышался шум воды, короткое плескание, а вскоре двери в ванной открыла Райка.

— Ты чего это тут закрылась?

— Да вот привела себя в порядок! — ответила та, вытирая лицо.

— А ревела почему? Что случилось?

Райка растерялась от прямого вопроса. И ответила, угнув голову:

— Да так… Мелкие неприятности…

— Я смогу помочь? — спросила старуха.

— Не знаю. Хотела с подругами поговорить, а их теперь нет. Может, что-нибудь подсказали б, — вхлипнула баба.

— Иди в свою комнату. Мы с Тоней сейчас придем к тебе. Если не я, то дочка постарается помочь. Она — умница. А ты перестань реветь, успокойся! Я сейчас позову Тоню.

Вскоре Серафима с Антониной вошли в комнату, где Райка жила вместе с подругами. Теперь она была одна и ждала прихода хозяев.

— Что стряслось?! — спросила Тонька, едва прикрыв двери.

— Беременной стала! — заревела Райка.

— Сделай аборт! — посоветовала Антонина.

— Срок большой. Не берутся. Двадцать недель! Только искусственные роды…

— Ив чем проблема? — не поняла Тоня.

— А в том, что за это бабки большие нужны. У меня столько нет.

— Почему родить не хочешь? — встряла Серафима.

Райка, шмыгнув носом, глянула на старуху исподлобья:

— И так троих родила. Куда еще?

— У тебя трое детей? — не поверила Антонина в услышанное.

— А что я могла сделать? Трое! Куда этого дену? Мне с теми мороки хватило.

— Где ж они, твои дети? — ахнула старуха.

— Небось родителям подкинула? — прищурилась Тонька.

— Как бы не так! Не всем, как тебе везет! Моя мать едва узнала, что я беременная, враз за бутылку ухватилась! Не думай, что решила обмыть радость! Вино уже выжрала. Бутылкой башку хотела раскроить. Я вовремя увернулась. Иначе проломила б черепушку. Она — крутая! Я ее с час за руки держала, пока не протрезвела. А когда соображать стала, пообещалась найти клиента на товар.

— На какой товар? — не поняла старуха.

— Да вы что? Не проснулись? Ну на ребенка — покупателя! Есть такие семьи, где жена иль муж не способны детей иметь. А хотят. Но без огласки. Чтоб никто вокруг и сам ребенок не знал, что он не родной. Таких всегда хватало. Они все делают тайно. Платят деньги той, какая родила. Забирают ребенка, расстаются навсегда.

— Не пойму, а чего в детдоме не взять?

— Там уже большие дети. Помнить будут, что это не родные родители. Да и соседи, родня проговорятся. Здесь же — совсем крохотный. Таких в детдомах не бывает. Их выращивают в доме малютки, а уж потом отдают в детдом.