— Но почему ты рассказываешь все это мне?

— Потому что ты — посторонний человек.

Энджи при этих словах вздрогнула.

— И ты наверняка здравомыслящая женщина, раз так долго работаешь на Риккардо. И ты не станешь говорить мне то, что я, по-твоему, хотела бы услышать, а скажешь то, что я должна делать.

— Это слишком большая ответственность, — возразила Энджи, качая головой.

— Пожалуйста!

— А как же твои братья? — спросила Энджи. — Разве ты не можешь поделиться своими переживаниями с ними?

— С ними? Ты, должно быть, шутишь. Они так страстно ждут этого брака, что, подозреваю, они бы силой потащили меня к алтарю, — горько произнесла Флориана. — Мои братья — настоящие тираны!

Энджи помолчала, обдумывая, что ей сказать. Она понимала, что не в силах, смотря в испуганные глаза девушки, запаниковавшей накануне свадьбы, делать вид, что назавтра все будет в порядке.

— А этот Альдо… знает о твоем отношении?

— Я пыталась поговорить с ним, но он не желает ничего слушать, — прошептала Флориана. — Он только и думает о предстоящей свадьбе и никогда не согласятся ее отменить. Мои слова для него вообще ничего не значат. Потому что я — невеста, которую он получает в награду, — невинная девственница. По крайней мере, он так считает.

Энджи сочувственно посмотрела на Флориану, понимая весь смысл сказанного ею и предвидя возможность осложнений в будущем. Была ли невинность невесты главным фактором в этом браке? Вспомнив, как Риккардо говорил о собственном желании жениться на девственнице, она предположила, что так оно и было.

— Не потому ли ты боишься выходить замуж, что думаешь, будто твой сексуальный опыт разочарует твоего мужа? Дело в этом, Флориана? Потому что я уверена, что если бы ты объяснила…

— Нет! — резко перебила ее Флориана. — Причина не в этом. Причина более проста, Энджи. Понимаешь… — Она беспомощно пожала плечами. — Я просто не люблю его… так, как женщина должна любить мужчину, за которого собралась выйти замуж.

Энджи ответила не сразу. Во-первых, что она могла сказать? А во-вторых, разве эти слова ее сильно удивили? Нет, конечно. Надо было быть слепым, чтобы не замечать, что между этими двумя людьми нет никакого притяжения друг к другу.

Она осторожно положила руку на плечо девушки.

— Тогда ты должна набраться мужества и сказать ему это, — прошептала она. — Ты должна.

Энджи каким-то образом умудрилась найти дорогу в собственную спальню и не возвращаться на банкет. Сняв алое платье, она смыла с лица всю косметику и забралась в постель, чувствуя страшную усталость. Лежа в уютной постели, она немного успокоилась. Из головы у нее не выходили откровения Флорианы.

Должна ли она посвятить в это Риккардо? Энджи лежала в темноте, вспоминая приведшие ее в замешательство слова Флорианы. «Они так страстно ждут этого брака, что, подозреваю, они бы силой потащили меня к алтарю!» Неужели Риккардо действительно мог так далеко зайти? Почему-то Энджи сомневалась в этом. Но не пошел бы на это Романо?..

Беспокойные мысли крутились в голове, но сегодняшний такой длинный и эмоциональный день совершенно измотал ее, и она, судя по всему, задремала. Потому что, когда проснулась, оказалось, что рядом лежит обнаженный мужчина и прижимается губами к ее груди.

— Риккардо? — сонно пробормотала она.

— А ты ждала кого-то еще?

— Я… ой!

— Что, piccola?

— Я, должно быть… — Стараясь не обращать внимания на его ласковые прикосновения, Энджи положила руки ему на плечи. — Риккардо… я должна поговорить с тобой.

— Только не сейчас.

— Но…

— Я сказал, не сейчас! — рявкнул он. — Я мечтал об этом всю ночь.

Энджи подумала, что, может, действительно не стоит поднимать такую спорную тему, когда уже за полночь и до утра все равно ничего нельзя было сделать. Лучше она все расскажет ему утром — при ярком свете дня. Но не было ли эти ее разумные доводы в какой-то степени связаны с тем, что Риккардо целовал ее и она не могла отказать себе в удовольствии наслаждаться этим? Не были ли это связано с тем, что он был сейчас центром ее вселенной и в этот момент ничто другое для нее не существовало?

Энджи погрузила пальцы в его волосы и поцеловала в ответ. Забыв обо всем, они занялись любовью.

Риккардо вспоминал, как они танцевали… Как сильно он хотел ее поцеловать. Поцеловать ее?

Он резко открыл в темноте глаза.

Положение становилось опасным. Ненормальным.

Энджи рядом с ним зашевелилась, что-то бормоча во сне, а Риккардо продолжал лежать с открытыми глазами. Он знал, что должен был встать из ее теплой постели, пока не поддался искушению остаться на всю ночь. И дело вовсе не в том, что будут сплетничать слуги. Дело в его нежелании проснуться рядом с ней. Поэтому Риккардо и дождался, когда она уснет, и лишь затем откинул одеяло и оделся в темноте.

В его собственной комнате было достаточно холодно, и там он уснул неглубоким сном. А проснулся от громкого стука, который показался ему частью странного, наполненного присутствием Энджи сна. Понадобилось время, пока Риккардо понял, что кто-то стоит за дверью и что уже наступило утро.

— Что, черт возьми, происходит? — возмутился он.

На пороге, продолжая застегивать джинсы, стоял Романо. Он бросил брату несколько сердитых фраз на итальянском, и уже через минуту Риккардо был одет и мчался по замку к комнате Энджи.